Вероятно, первые баски имели дело с китами, выброшенными на отмель. Однако, согласно древним писаниям уже в VII столетии н.э. целые флотилии небольших лодок басков выходили в Бискайский залив, чтобы охотиться на гладких китов (Уиппл, 1997).
Каждую осень с зеленых холмов залива баски следили за миграционными скоплениями китов. При первом же их появлении наблюдатели начинали бить в барабаны и зажигали вязанки сырой соломы. Внизу, на песчаных пляжах, люди бросались к лодкам и спускали их на воду. В каждую садилось по 10 человек, гарпунер и рулевой. Дальнейшая охота представляла для средневекового человека акт необычайного мужества. Автор цитирует венецианского историка Андреа Навачеро:
“В таких схватках гибло много людей”. Когда баски убеждались, что кит направляется к берегу, они делали все, чтобы отрезать ему путь в открытое море. В показавшееся на поверхности животное люди в лодках бросали небольшие трезубцы, израненное, измотанное, запутавшееся в веревках животное наконец оказывалось на мели , где его и добивали. Добычу разделывали, часть мяса продавали, другую - засаливали. Его получали так много, что китовым мясом можно было накормить все население тогдашней Франции (Уиппл, 1997). Во Франции язык гладкого кита считался деликатесом. Вскоре кит стал таким ценным животным, что в период раннего средневековья английский закон провозгласил его “королевской рыбой”, а значит, собственностью короля. В 1400 году французский король Людовик XII ввел налог на доходы с каждого добытого кита. Однако, в дальнейшем баскам пришлось за китами двигаться на север.
Промысел басков проводился в Бискайском заливе и вдоль северного побережья Испании, начиная с IX столетия. Через столетие исландцы и норвежцы начали охотиться за настоящим полярным китом в северных морях.
В то время китобои были очень экономны и старались использовать тушу кита полностью. Известно, что они делали стулья из позвонков, ребра использовали для постройки заборов, а на некоторых древних кладбищах можно было увидеть нижние челюсти китов в качестве надгробных памятников.
Вначале китов убивали, когда они приближались к берегу, затем стали отправляться на весельных лодках в море за китами. Охотились только за настоящими китами, которые после смерти не тонут. Позднее для промысла в открытом океане начали строиться небольшие мореходные суденышки от 80 до 100 тонн, затем и более крупные суда для длительных промысловых экспедиций, заводивших басков на север до Шпицбергена и на запад до Нью-Фаундленда.
С 1530 до 1596 года баски вместе с судами других стран охотились за настоящими китами у Нью-Фаундленда, где киты (настоящие) в конце концов были истреблены, и китобои стали искать новые районы для китового промысла.
В течение трех столетий целые китобойные флотилии басков плавали вСеверной Атлантике. Сколько они убили китов - неизвестно. До некоторых пор Британия и Дания покупали китовый ус у басков, но затем они решили организовать собственный промысел китов. Уже в XVII веке одна только Дания имела около 200 китобойных судов, бороздивших северные воды Атлантики. И почти на каждом из них были баски в качестве наставников. Однако, овладев искусством своих наставников, датские и британские китобои стали отказываться от их услуг, а затем и вовсе изгонять басков из Северной Атлантики, угрожая топить их суда, если они посмеют выйти слишком далеко из Бискайского залива. Так уже к середине XVII века закончилась эра лидерства басков в китобойном промысле.